ВЫСШАЯ ЦЕРКОВНАЯ ВЛАСТЬ

высшая власть во Вселенской или автокефальной Поместной Церкви.

Согласно правосл. вероучению, Главой Церкви является Господь Иисус Христос (Еф 5. 23; Кол 1. 18). Однако в земном, историческом бытии Церковь как христ. община или совокупность общин имеет власть в себе самой, подлежащую каноническим характеристикам и осуществляемую человеческой инстанцией. Правосл. экклезиология и история Церкви свидетельствуют, что постоянно пребывающим носителем В. ц. в. является Богоучрежденный вселенский епископат (см. Епископ) - преемник Собора апостолов. Возглавляя церковные общины и объединяясь вокруг первоиерархов автокефальных Церквей, епископы находятся в постоянном молитвенно-каноническом общении между собой, осуществляя тем самым общение между Поместными Православными Церквами; одновременно они решают возникающие во взаимоотношениях Поместных Церквей спорные вопросы и иные проблемы, употребляя принадлежащую им В. ц. в. Формы этого общения и координации могут быть разными: помимо молитвенного общения, к-рое никогда не прерывается, в эпоху гонений общение осуществлялось через посещения епископами Церквей своих собратий, через обмен посланиями, через Соборы архиереев отдельных провинций Римской империи (см. ст. Поместные Соборы); после Миланского эдикта (313) Соборы стали созываться регулярно.

Наиболее совершенным способом осуществления полномочий вселенского епископата являются Вселенские Соборы (см. Вселенский Собор), к-рых в истории Церкви было 7. Каждый созывался для авторитетного изложения догматов и опровержения еретических лжеучений. Прообразом Вселенских Соборов стал Иерусалимский Собор апостолов (Деян 15. 1-29). Помимо Вселенских и поместных Соборов в собственном смысле слова в истории Церкви были и такие Соборы, к-рые хотя по традиции и причисляются к поместным, но либо по важности постановлений, либо по составу имели большее значение, чем обычные поместные. К ним относятся Поместные Соборы, правила к-рых вошли в канонический свод, а также К-польские Соборы 879, 1156, 1157 гг., исихастские Соборы в К-поле 1341, 1347 и 1351 гг. и др., определения к-рых имеют догматический характер. Примером Собора, имевшего по своему составу общеправосл. значение, может служить Большой Московский Собор 1666-1667 гг. Хотя более 12 веков правосл. Церковь живет без Вселенских Соборов и вопрос о созыве нового Вселенского Собора продолжает оставаться открытым, это не значит, что она в наст. время не имеет высшей власти.

Католич. экклезиология исходит из иных представлений о В. ц. в.: авторитет Церкви, ее непогрешимость персонифицируются в лице Римского епископа, папы, именуемого верховным первосвященником и наместником, викарием Христа на земле. В католич. Кодексе канонического права сказано: «Епископ Римской Церкви, в коем пребывает служение, особым образом вверенное Господом Петру, первому из апостолов, и подлежащее передаче его преемникам, является главой Коллегии епископов, Наместником Христа и Пастырем всей Церкви на сей земле. Поэтому в силу своей должности он пользуется в Церкви верховной, полной, непосредственной и универсальной ординарной властью, которую он всегда может свободно осуществлять» (CIC can. 331). Место Вселенского Собора в структуре католич. В. ц. в. вполне подчиненное: «Только Римскому Понтифику принадлежит право созывать Вселенский Собор и председательствовать на нем лично или через своих представителей, равно как и переносить, приостанавливать или распускать Собор, а также утверждать его постановления» (can. 338); «постановления Вселенского Собора имеют обязательную силу лишь в том случае, если они были одобрены Римским Понтификом вместе с Отцами Собора, утверждены им и обнародованы по его указанию» (can. 341).

Аргументом католич. полемистов в защиту притязаний Римских епископов на высшую судебную власть (о разделении властей см. в ст. Власть, разд. «Власть церковная правительственная») в Церкви являются ссылки на близкие по содержанию 4-е и 5-е правила Сардикийского Собора 343 г. «Аще который епископ, судом епископов в соседстве находящихся, извержен будет от сана, и речет, что он паки возлагает на себя долг оправдания, то не прежде поставляти другаго на его место, разве когда епископ Римский, дознав дело, произнесет свое определение по оному» (Сардик. 4). Согласно правосл. каноническому правосознанию, поскольку Иллирийский диоцез, где расположен г. Сардика (ныне София), был в ту эпоху областью, входящей в состав Римского Патриархата, и Сардикийский Собор был поместным Собором зап. епископов, действие этого правила распространяется лишь на области Римского Патриархата, подчиненные папе. Об этом ясно пишет в толкованиях на эти правила Иоанн Зонара. Применение этих канонов в др. Патриархатах возможно лишь по аналогии, а не по букве. Правосл. Церковь никогда не признавала за епископами Рима права принимать апелляции на судебные постановления, к-рые выносились в Вост. Патриархатах. В то же время даже на Западе права Римских епископов принимать апелляцию были не безграничны. Так, отцы Карфагенского Собора (419) в послании к папе св. Келестину I увещевали его не принимать в общение отлученных Собором. Ссылаясь на 6-е и 7-е правила I Вселенского Собора, они подвели глубокое экклезиологическое основание для непризнания за Римскими епископами права на юрисдикцию в иных Поместных Церквах: «Ибо отцы судили, что ни для единыя области не оскудевает благодать Святаго Духа, чрез которую правда иереями Христовыми, и зрится разумно, и содержится твердо, и наипаче, когда каждому, аще настоит сомнение о справедливости решения ближайших судей, позволено приступати к Соборам своея области, и даже ко вселенскому Собору. Разве есть кто-либо, который бы поверил, что Бог наш может единому токмо некоему вдохнути правоту суда, а безчисленным иереям, сошедшимся на Собор, откажет в оном? ...О том, чтобы некие, аки бы от ребра твоея святыни, были посылаемы, мы не обретаем определения ни единаго Собора отцев». В заключении послания содержится пророческое предостережение африкан. отцов, к-рым пренебрегли в Риме: «Итак не соизволяйте, по просьбе некоторых, посылати сюда ваших клириков изследователями, и не попускайте сего, да не явимся мы вносящими дымное надмение мира в церковь Христову, которая, желающим зрети Бога, приносит свет простоты и день смиренномудрия» (Послание Африканского Собора к Келестину, папе Римскому // Никодим [Милаш], еп. Правила. Т. 2. C. 283-284).

С т. зр. правосл. экклезиологии и права первенство чести Римской кафедры, признаваемое в эпоху церковного единства Запада и Востока, есть исторический факт, лишенный какого бы то ни было догматического значения; каноническое его значение ограничивается именно первенством в диптихе, не влекущим за собой права вселенской юрисдикции. Известные в истории случаи высказываний епископов Рима по поводу положения дел в Восточных Церквах и просьб епископов Востока о вмешательстве Римского епископа объясняются не мнимой вселенской юрисдикцией пап, а кафоличным (соборным) характером Церкви Христовой (см. ст. Соборность): нестроения в одной из Поместных Церквей наносят раны вселенскому телу Церкви, поэтому меры к их уврачеванию принимаются не только Предстоятелями тех Церквей, к-рые непосредственно поражены нестроениями, но по возможности всеми иными Предстоятелями и Церквами (в особенности, когда возникает опасность распространения еретических лжеучений), при этом их права на участие в преодолении нестроений совершенно одинаковы.

Правосл. экклезиология не оставляет места не только римско-католич. доктрине о наместничестве Христа и непогрешимости Римского епископа, но и притязаниям К-польских патриархов на особые права во Вселенской Церкви.

Притязания отдельных визант. и российских императоров на В. ц. в., давшие основания зап. полемистам обвинять правосл. Церковь в цезарепапизме, не имели под собой почвы ни в экклезиологии, ни в церковном правосознании, ни в букве канонов и остались всего лишь притязаниями или самое большее послужили причиной частичных деформаций церковного строя, подобных тем, к-рые претерпела Русская Православная Церковь в синодальный период. Вместе с тем нек-рые правосл. канонисты суждениями о месте императора в структуре Церкви словно бы подтверждали обоснованность упреков в цезарепапизме. Так, проф. Н. С. Суворов писал: «Ни высшие епископы Христовой Церкви, ни Вселенские Соборы не могли быть олицетворением одной общецерковной, общепризнанной и постоянной власти, пекущейся о делах Церкви, издающей законы и распоряжения для устроения церковного порядка в целом христианстве и восстанавливающей нарушенный порядок. Для Церкви, как Церкви католической, всеобщей, обнимающей всю совокупность христианских общин и совпадающей, хотя и не буквально, с пределами Римской империи, точно так же должен был существовать известный видимый центр единства, centrum unitatis, к которому бы направлялись важнейшие церковные распоряжения, как не могла обойтись без центральной власти сама Римская империя. Этим центром стала императорская власть» (Суворов Н. Учебник церковного права. М., 1913. С. 39). Данное воззрение, безусловно, не отражает правосл. каноническое правосознание, но является лишь несостоятельной попыткой перенести на визант. почву расширительно толкуемое положение Основных законов Российской империи (1906) о главенстве императора в Церкви. Это положение, во-первых, касалось только Поместной Российской Церкви, во-вторых, применительно к Поместной Церкви в канонической и юридической лит-ре XIX в. оно интерпретировалось лишь в том смысле, что император возглавляет и представляет в Церкви сословие мирян, но не епископата. История Церкви Христовой показывает, что имп. власть, имеющая преходящий характер, не является той инстанцией, без к-рой Церковь не может существовать.

В отношении Поместной Церкви понятие «В. ц. в.» употребляется часто в том же значении, что и понятие «высшее церковное управление» (см. ст. Высшее управление Поместной Церкви). Каноническая основа структуры высшей власти во всякой автокефальной Поместной Церкви определена в Ап. 34. В Антиох. 9 «первый епископ» именуется в соответствии со сложившейся в IV в. терминологией митрополитом. Впосл. Предстоятели нек-рых Поместных Церквей стали носить титул патриархов. В канонах этот титул появляется впервые в 7-м прав. Трулльского Собора (см. ст. Вселенский VI Собор). Права патриархов, согласно канонам, в главном аналогичны правам автокефальных митрополитов, но круг их более широкий. Патриархам принадлежало право утверждать митрополитов, избранных провинциальными Соборами, и рукополагать их. В отличие от митрополитов патриархи имеют право ставропигии, т. е., посылая свой патриарший крест при основании храма или мон-ря, они могут изъять этот храм или мон-рь из юрисдикции местного епископа.

Подобно В. ц. в. в древних автокефальных митрополиях, в Патриархатах церковная власть осуществляется в единении первоиерарха-Предстоятеля с собором епископов. Но, поскольку регулярные собрания епископов таких обширных областей, какими являются Патриархаты, были связаны с большими неудобствами, уже в эпоху Вселенских Соборов при патриарших кафедрах образовались постоянно действующие соборы, или синоды, епископов. В К-польском Патриархате это был σύνοδος ἐνδημοῦσα (местный собор), он собирался из митрополитов и епископов, приезжавших в столицу по делам своих Церквей и порой проживавших в ней по неск. лет. Благодаря этому патриарх во всякое время имел возможность собрать достаточное число архиереев для принятия соборного решения. После падения Византии, когда к патриарху с синодом перешла и гражданская власть над правосл. подданными Османской империи, в синод были включены и представители мирян - фанариоты.

В отдельных случаях применительно к Поместным Церквам понятия «высшая власть» и «высшее управление» различаются. Так, ныне действующий «Устав Русской Православной Церкви» содержит следующие положения: «В Русской Православной Церкви высшая власть в области вероучения и канонического устроения принадлежит Поместному Собору» (Устав РПЦ, 2000. II 1), а «Архиерейский Собор является высшим органом иерархического управления Русской Православной Церкви» (III 1). При этом Архиерейский Собор наделен не только исполнительной и судебной, но также и законодательной властью в РПЦ (III 4).